Н.В.Тимофеев-Ресовский и современные проблемы генетики, радиобиологии, радиоэкологии и эволюции. Николай тимофеев-ресовский Тимофеев ресовский вклад

Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович Тимофе́ев-Ресо́вский Николай Владимирович

(1900-1981), биолог, генетик, доктор биологических наук (1964). Один из основоположников популяционной и радиационной генетики. Исследования по эволюционной генетике, феногенетике, радиоэкологии. В 1925 был командирован Совнаркомом на работу в Германию, где возглавил отдел в Институте мозга. В 1937 отказался вернуться в СССР. В 1946-54 осуждён как невозвращенец. В 1992 реабилитирован. С 1955 работал в Институте биологии Уральского филиала АН СССР (Свердловск), а затем (1964-69) в Институте медицинской радиобиологии АМН СССР (Обнинск). Научно-просветительская деятельность Тимофеева-Ресовского сыграла большую роль в возрождении генетики в СССР. Герой романа Д. А. Гранина «Зубр».

ТИМОФЕ́ЕВ-РЕСО́ВСКИЙ Николай Владимирович (1900-81), российский биолог, генетик, один из основоположников популяционной и радиационной генетики. В русле идей В. И. Вернадского и В. Н. Сукачева разрабатывал биосферно-экологические проблемы. Исследования Тимофеева-Ресовского 30-х гг. дали толчок формированию молекулярной биологии. В конце 1950-1970-х гг. научно-просветительская деятельность Тимофеева-Ресовского сыграла большую роль в возрождении генетики в СССР. В 1925 был командирован Совнаркомом на работу в Германию, где возглавил отдел в Институте мозга. В 1937 отказался вернуться в СССР. В 1946-54 осужден как невозвращенец. В 1992 реабилитирован. Герой романа Д. А. Гранина «Зубр».
* * *
ТИМОФЕ́ЕВ-РЕСО́ВСКИЙ Николай Владимирович (7 сентября 1900, Москва - 28 марта 1981, Обнинск, Калужская область), русский биолог, натуралист и генетик; один из создателей радиационной генетики (см. РАДИАЦИОННАЯ ГЕНЕТИКА) , учения о микроэволюции (см. МИКРОЭВОЛЮЦИЯ) , феногенетики (см. ФЕНОГЕНЕТИКА) , биофизики (см. БИОФИЗИКА) ; основатель радиационной биогеоценологии. Играл выдающуюся роль в сохранении и восстановлении научной традиции в России.
Семья. Годы учебы
Родился в дворянской семье. Его отец, Владимир Викторович, выпускник сразу двух учебных заведений: физико-математического факультета Петербургского университета и Петербургского института инженеров путей сообщения, был крупным инженером-путейцем. Мать, Надежда Николаевна, из старинного аристократического рода Всеволожских.
Детство будущего ученого прошло в Киеве и Москве, а в летние месяцы - в родовом имении Всеволожских в Калужской губернии. Именно там проявилась его любовь к природе. Ранние годы пришлись на время расцвета русских гимназий: Тимофеев-Ресовский учился в лучших из них - Императорской Александровской 1-й гимназии в Киеве (где его отец в то время строил железную дорогу Одесса-Бахмач) и в московской гимназии А. Е. Флерова (после смерти отца в 1914 семья перебралась в Москву). Обе гимназии прославились своим выпускниками: киевская - М. А. Булгаковым (см. БУЛГАКОВ Михаил Афанасьевич) , А. Н. Вертинским (см. ВЕРТИНСКИЙ Александр Николаевич) , С. М. Лифарем (см. ЛИФАРЬ Серж) , Н. Н. Ге (см. ГЕ Николай Николаевич) , К. Г. Паустовским (см. ПАУСТОВСКИЙ Константин Георгиевич) , Ф. Г. Добржанским (см. ДОБРЖАНСКИЙ Феодосий Григорьевич) , Л. А. Зенкевичем (см. ЗЕНКЕВИЧ Лев Александрович) , Е. В. Тарле (см. ТАРЛЕ Евгений Викторович) , И. И. Сикорским (см. СИКОРСКИЙ Игорь Иванович) , А. В. Луначарским (см. ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич) ; московская - Д. В. Обручевым, А. А. Реформатским (см. РЕФОРМАТСКИЙ Александр Александрович) , Б. Л. Астауровым (см. АСТАУРОВ Борис Львович) , В. Н. Лазаревым (см. ЛАЗАРЕВ Виктор Никитич) , И. В. Ильинским (см. ИЛЬИНСКИЙ Игорь Владимирович) и др. Уже в юности поражал широтой интересов. В гимназические годы участвовал в работе многочисленных кружков, не только естественнонаучных, но и по вопросам культуры и искусства (являлся непременным участником театральных постановок). Собирал птиц для Зоомузея, слушал лекции в народном университете им. Шанявского (см. ШАНЯВСКОГО УНИВЕРСИТЕТ) , участвовал в столовании патриарха Тихона (см. ТИХОН) в Кремлевских палатах в 1917, увлекался спортом (особенно ему удавался бег).
В 1917 поступил на физико-математический факультет Московского университета, где в то время преподавала плеяда замечательных ученых (зоологи М. А. Мензбир (см. МЕНЗБИР Михаил Александрович) , А. Н. Северцов (см. СЕВЕРЦОВ Алексей Николаевич) , Б. С. Матвеев (см. МАТВЕЕВ Борис Степанович) , Г. А. Кожевников, геолог А. П. Павлов (см. ПАВЛОВ Алексей Петрович) , палеонтолог М. В. Павлова (см. ПАВЛОВА Мария Васильевна) ). Но его главными учителями стали Н. К. Кольцов (см. КОЛЬЦОВ Николай Константинович) , предложивший матричный принцип воспроизведения «молекул наследственности», и С. С. Четвериков (см. ЧЕТВЕРИКОВ Сергей Сергеевич) , объединивший современную генетику (см. ГЕНЕТИКА) и дарвинизм (см. ДАРВИНИЗМ) . Курс окончил в 1922, но диплома не получил - началась реформа образования.
Послевоенное время. Работа с Кольцовым
В том же 1917 попал на германский фронт, когда началась Гражданская война - на деникинский фронт, воюя в кавалерии 12-й Красной Армии. После того как перенес тиф, вернулся в Москву, где прошел Большой зоологический практикум Кольцова (летние семестры - на Звенигородской гидробиологической станции С. Н. Скадовского (см. СКАДОВСКИЙ Сергей Николаевич) ), курсы биометрии и генетики Четверикова. Занимался пресноводными рыбами среднерусских озер и намеревался изучать их географическую изменчивость. Подрабатывал грузчиком. Одновременно преподавал зоологию на Пречистенском рабфаке и в Практическом институте. В 1921 стал научным сотрудником Института экспериментальной биологии (ИЭБ) Кольцова, в котором проработал до отъезда в Германию (1925), хотя числился в институте до 1930.
Начало экспериментальной генетики популяций
Осенью 1921 Кольцов поручил Тимофееву-Ресовскому и его другу Д. Д. Ромашову получить мутации у дрозофилы (см. ДРОЗОФИЛЫ) Х-лучами. После приезда Г. Меллера (см. МЕЛЛЕР Герман Джозеф) к Кольцову в августе 1922 (он привез линии дрозофил из лаборатории Т. Моргана (см. МОРГАН Томас Хант) ) группа Четверикова организовала кружок «Соор» (от «совместных ораний») для обсуждения литературы по генетике дрозофилы, эволюции, цитологии. Эта группа составила в дальнейшем цвет ИЭБ. В Генетическом отделении работали Б. Л. Астауров, Е. И. Балкашина, Н. К. Беляев, С. М. Гершензон (см. ГЕРШЕНЗОН Сергей Михайлович) , А. Н. Промптов, П. Ф. Рокицкий, Е. А. и Н. В. Тимофеевы-Ресовские, С. Р. Царапкин. Эта группа провела первое исследование мутаций в диких популяциях, давшее начало экспериментальной генетике популяций. Все научные интересы Тимофеева-Ресовского были сформированы в этот период.
Женитьба. Отъезд в Германию
В 1922 Тимофеев-Ресовский женился на Елене Александровне Фидлер. Ее родители были основателями знаменитой Фидлеровской гимназии, родственники - владельцы аптеки Феррейна; через Фогтов московские Фидлеры были в родстве с И. Кантом (см. КАНТ Иммануил) . Выпускница Алферовской гимназии, ученица Кольцова и Четверикова, Елена Александровна полвека проработала вместе с мужем.
В январе 1925 О. Фогт (см. ФОГТ Оскар) открыл в Москве филиал берлинского Института мозга (для изучения мозга В. И. Ленина). Он собирал коллекцию шмелей, чтобы изучать их изменчивость. Познакомившись с работами генетиков ИЭБ, он решил организовать в берлинском институте генетические исследования и обратился с просьбой к Кольцову и Четверикову порекомендовать ему кого-либо из учеников. В мае 1925 Тимофеев-Ресовский с женой и маленьким сыном Дмитрием («Фомой») уехал в Берлин.
В Германии
Во время работы в Германии в 1925-1945 (в 1925-29 - научный сотрудник; в 1929-36 заведующий Отделением генетики Института мозга Общества кайзера Вильгельма, в 1937-45 глава самостоятельного Отделения генетики ОКВ) Тимофеев-Ресовский последовательно реализовывал потенциал, накопленный в предыдущие годы. Он занимался разработкой и классификацией явлений феногенетики, генетики популяций, микроэволюции, зоогеографии, радиационной генетики, биофизики. Ставя не слишком высоко частные теории, он отдавал предпочтение общим принципам (авторство которых легко теряется, и они становятся чем-то само собой разумеющимся); получая ценные экспериментальные данные, оформлял общие принципы и издавал основополагающие работы в этих областях.
В 1920-е гг. Берлин был одним из центров русской культуры, поскольку именно в столице Германии осела значительная часть русской эмиграции. Тимофеевы-Ресовские общались с известными художниками (В. А. Ватагин (см. ВАТАГИН Василий Алексеевич) , Л. О. Пастернак (см. ПАСТЕРНАК Леонид Осипович) , О. А. Цингер), музыкантами (руководитель хора донских казаков С. Жаров, В. Топилин и др.), с видным меценатом С. И. Мамонтовым (см. МАМОНТОВ Савва Иванович) , с высланными из России религиозными философами (С. Л. Франк (см. ФРАНК Семен Людвигович) , Н. А. Бердяев (см. БЕРДЯЕВ Николай Александрович) ), с филологом Н. С. Трубецким (см. ТРУБЕЦКОЙ Николай Сергеевич) и др.
Весной 1927 Тимофеев-Ресовский встречался в Берлине с Кольцовым и В. И. Вернадским (см. ВЕРНАДСКИЙ Владимир Иванович) во время Недели русской науки, осенью - с Четвериковым и Н. И. Вавиловым (см. ВАВИЛОВ Николай Иванович) на V Конгрессе по генетике. В январе 1929 Тимофеевы-Ресовские заочно участвовали в Съезде по генетике в Ленинграде, поскольку Кольцов сумел убедить их не приезжать из-за начавшихся атак на ИЭБ и ареста Четверикова. После 1930 Тимофеев-Ресовский был уволен из ИЭБ, а его работы перестали печатать на Родине. В 1933 по окончании срока командировки Кольцов непосредственно способствовал тому, чтобы его ученик не возвращался, но до 1937 командировка продлевалась, а переписка и обмен оттисками работ продолжался до 1941.
В серии работ 1925-34 и сводке 1940 по фенотипическому осуществлению гена Тимофеев-Ресовский описал систему координат осуществления генов; сформулировал понятие наследственной конституции; выдвинул представление об идиосоматических группах изменчивости; разработал общую схему проявления гена, которая стабилизировала концепцию взаимодействия генов. Первая же работа Тимофеевых-Ресовских по экспериментальной генетике популяций (1927) доказала наличие леталей (смертельных генов) в процветающей дикой популяции дрозофил (см. ДРОЗОФИЛЫ) (так называемый генетический груз) и одновременно поставила вопрос об их значении для приспособленности популяций.
Тимофеев-Ресовский исследовал сравнительную жизнеспособность и ареалы активности различных видов дрозофилы; адаптационный полиморфизм адалий (двуточечных божьих коровок). В 1926-45 он с сотрудниками провел монографическое исследование геногеографии эпиляхны (картофельной божьей коровки). В 1936-43 разработал понятие об элементарном материале, структуре и факторах процесса микроэволюции (его термин) и о соотношении между микро- и макроэволюцией; сформулировал (на материале радиомутаций) принцип усилителя в биологии, охватывающий роль дискретностей в живой природе, включая эффект отбора.
Основатель радиационной генетики
В работе 1929 по индукции мутаций у дрозофилы при помощи рентгеновских лучей Тимофеев-Ресовский впервые получил обратные мутации (важное дополнение к работе Меллера, 1927). Доклад на эту тему был заслушан на пленарном заседании VI Конгресса по генетике в США в 1932 (во время которого Вавилов посоветовал Тимофееву-Ресовскому не возвращаться в СССР). Более 80 публикаций по мутагенезу (см. МУТАГЕНЕЗ) , посвященных выяснению количественных закономерностей образования точковых мутаций у дрозофил под действием радиации (зависимость от дозы, от распределения ее во времени, от типа излучений и пр.), были опубликованы в период 1925-45. Тимофеев-Ресовский вместе с Меллером считается основателем радиационной генетики (термин Тимофеева-Ресовского). Именно Тимофеев-Ресовский в начале 1930-х гг. впервые предложил использовать свинцовые фартуки для защиты врачей-рентгенологов. Благодаря знанию биологического действия радиации, он первым, задолго до атомного взрыва над Хиросимой, призывал научное сообщество заняться разработкой способов защиты населения от радиации.
Важно отметить, что Тимофеев-Ресовский первым обратил внимание на отдаленные последствия радиации, тогда как и в 1930-е гг., и позднее других биологов и врачей (в том числе в американском госпитале в Хиросиме) интересовал исключительно непосредственный эффект радиации. Показательно, что А. Д. Сахаров (см. САХАРОВ Андрей Дмитриевич) обратился к проблемам защиты биосферы и человечества и выступил за запрещение испытаний атомного оружия в ответ на одну из услышанных им лекций Тимофеева-Ресовского.
Принцип попадания и принцип мишени
Продолжая русскую традицию кружков, Тимофеев-Ресовский организовал биофизический семинар для развития идей Кольцова о матричном принципе с использованием современных средств исследования (и дополнил его принципом конвариантной редупликации, учитывающим мутации). Одним из результатов содружества с физиками была совместная работа с К. Циммером и М. Дельбрюком (см. ДЕЛЬБРЮК Макс) «О природе генных мутаций и структуре гена» 1935), известная как «работа трех мужчин» и «TZD», где (в развитие идей Кольцова, Ф. Дессауэра и др.) был сформулирован принцип попадания и принцип мишени. Выяснилось, что индуцированные Х-лучами мутации зависят от изменения одной или немногих молекул (и дана оценка размеров гена). Это стало сенсацией, которая подтолкнула немецких ученых Б. Раевского и Н. Риля к созданию Немецкого биофизического общества. Впервые устойчивость «генной молекулы» выводилась из квантово-механических соображений, эта мысль «TZD» в изложении Э. Шредингера (см. ШРЕДИНГЕР Эрвин) («What is life», 1944; «Что такое жизнь с точки зрения физики?», 1947) способствовала привлечению в послевоенные годы ряда физиков к изучению проблем будущей молекулярной биологии.
Конец 1930-х - начало 1940-х гг.
Тимофеев-Ресовский участвовал в семинарах Нильса Бора (см. БОР Нильс) ; вместе с Б. С. Эфрусси организовал коллоквии биологов и физиков (финансовую поддержку оказывал Фонд Рокфеллера). Генетики и кристаллографы (впоследствии внесшие решающий вклад в открытие структуры «двойной спирали») впервые совместно обсуждали химическую природу хромосомы и гена на коллоквии в Клампенборге в апреле 1938.
В 1937 Тимофеев-Ресовский отклонил предложение Фонда Рокфеллера возглавить лабораторию в Институте Карнеги, поскольку в этом случае дорога на Родину ему была заказана. В начале 1937 Кольцов дважды предостерег его от возвращения в СССР (письмом через шведских дипломатов и через Меллера, уехавшего из СССР в Испанию). В мае 1937 Тимофеевы-Ресовские стали невозвращенцами без подданства.
С 1937 Отделение генетики в Берлине подчинялось непосредственно Обществу содействия наукам кайзера Вильгельма. Тимофеев-Ресовский получал также поддержку от неправительственной академии ОКВ, Фонда Рокфеллера и концерна «Ауэр» (научный директор концерна Н. Риль предоставил ему для генетических опытов мощный генератор быстрых нейтронов). Тимофеев-Ресовский обладал непререкаемым авторитетом, он вызывал уважение самым разных кругов (даже ученые, поклонники Гитлера, нередко вставали на его защиту). «Немецкие сотрудники Института смотрят на этого странного и темпераментного русского с умилением и искренним восхищением. Они даже дают ему такую свободу слова и мнений, какую не позволили бы ни одному другому человеку», - вспоминал один американский генетик, посетивший Берлин зимой 1939.
Весной 1943 за антинацистскую деятельность был арестован старший сын Тимофеевых-Ресовских, он долго удерживался в берлинской тюрьме после окончания следствия. Тимофеев-Ресовский, отказавшись принять немецкое гражданство, в резкой форме отверг предложение возглавить программу стерилизации славян радиацией в обмен на жизнь сына, который немедленно был отправлен в лагерь Маутхаузен, (см. МАУТХАУЗЕН) где трагически погиб 1 мая 1945.
Арест. Карлагерь. Сунгул
В апреле 1945 Советская Армия вступила в Берлин; Тимофеев-Ресовский был назначен советской военной администрацией директором Института генетики и биофизики (позже Медико-биологический институт, который возглавила Елена Александровна). К этому времени относится публикация первого тома трехтомного труда «Принцип попадания в биологии» (1947, с Циммером).
В сентябре 1945 Тимофеев-Ресовский был арестован и отправлен в Москву, где ему было представлено стандартное обвинение - шпионаж. Во время следствия он держался в высшей степени достойно. Был осужден на 10 лет заключения и 5 лет поражения в правах. Наказание отбывал в знаменитом Карлаге (Карагандинском исправительно-трудовом лагере), где заболел пеллагрой, потерял центральное зрение и был близок к смерти. Но после того как в 1946 заместитель министра внутренних дел А. П. Завенягин (см. ЗАВЕНЯГИН Авраамий Павлович) привлек специалистов из числа заключенных для ускорения работ по изучению продуктов атомного распада, среди которых оказался и Тимофеев-Ресовский, который стал руководить (1947-1955) Биофизическим отделением лаборатории «Б» в Сунгуле на Урале, куда перебрались и его жена вместе с младшим сыном Андреем (р. 1927, Берлин), а также некоторые его берлинские коллеги.
После освобождения
После освобождения в 1955 Тимофеев-Ресовский столкнулся с новой реальностью, какой не знал ни в ленинской России, ни в веймарской и гитлеровской Германии, ни на режимном предприятии: чудовищная бюрократия, игнорирование рациональных методов хозяйствования, тяготы быта, низкий уровень культуры тех, с кем доводилось общаться (особенно начальства среднего звена), послушные посредственности и беспринципные карьеристы. Мировая знаменитость, он не мог получить работу ни в одной из столиц; зарубежные друзья и коллеги к нему не допускались; сам он был, конечно, невыездным. Но неукротимая сила духа позволила ему сохранять достоинство и величие.
Организация Лаборатории биофизики в Свердловске
После 1945 он не имел возможности даже следить за развитием молекулярной биологии, но не испытывал дискомфорта: расставив вехи для будущих исследователей в одной области, он переносил свое внимание на другую, в тот момент более важную. В 1955 Тимофеев-Ресовский организовал Лабораторию биофизики в Свердловске с биостанцией на Большом Миассовом озере в Ильменском заповеднике. Изучая с 1930-х гг. накопление ряда элементов различными организмами методом меченых атомов и опираясь на идеи Вернадского и В. Н. Сукачева (см. СУКАЧЕВ Владимир Николаевич) , он поставил теперь задачу скорейшего и полного изучения всех вопросов, связанных с возможными воздействиями атомной промышленности на человека и биосферу. Для восстановления научной преемственности Тимофеев-Ресовский с 1956 проводил в Миассово летние школы с лекциями о запретных в то время генетике, кибернетике, теории эволюции, малоизвестных радиобиологии и учении о биосфере. Издавал новые варианты работ, написанных 1920-х-1940-х гг. Блестящий лектор, он читал лекции везде, где представлялась возможность. Он владел даром знать о каждой вещи самое главное, а не массу утомительных подробностей, его влияние на три или даже четыре научных поколения переоценить невозможно.
Когда в сентябре 1957 близ Кыштыма, недалеко от Миассово, взорвался резервуар радиоактивных отходов («малый уральский Чернобыль»), Тимофеев-Ресовский предложил использовать «плевок», гигантскую загрязненную зону, в качестве полигона для комплексных исследований последствий радиоактивного заражения, как он уже использовал ограниченные зоны постоянного сброса радиоактивных отходов. (Во время работ в Сунгуле и Миассово он сам, жена и сын получили серьезную дозу облучения). Он составил проект открытых и комплексных исследований в этой области, проект получил поддержку, но к 1959 в разработку был принят только ряд засекреченных проектов, ущербность которых стала очевидна при ликвидации последствий Чернобыльской аварии в 1986.
Работа в Обнинске
В начале 1963 Тимофеев-Ресовский успешно защитил докторскую диссертацию на тему «Некоторые проблемы радиационной биогеоценологии», которая была утверждена Высшей аттестационной комиссией только после того, как официально была разоблачена «лысенковщина», в октябре 1964. Тем не менее его Лаборатория была расколота и расформирована. Но ученый не сдавался. В 1964 он организовал Отдел общей радиобиологии и радиационной генетики при Институте медицинской радиологии в Обнинске, где находилась первая в стране АЭС. Он занялся публикацией обновленных вариантов своих монографий 1930-1940-х гг., связывая прерванную научную традицию. Обобщая свои исследования, он выделил четыре уровня организации живого со своими элементарными структурами и явлениями: молекулярно-генетический, онтогенетический, популяционно-видовой и биосферно-биогеоценотический. Вынося вопрос о происхождении жизни за рамки науки, он придерживался взгляда о вечности жизни.
Титаническая личность
Титаническая личность Тимофеева-Ресовского, обладающего самодостаточностью и ощущающего себя свободным в несвободном мире, всегда была инородным телом для партноменклатуры. Ученый не боялся открыто сравнивать вольную жизнь 1920-х гг. и ограничительное существование 1960-х, высказывался по поводу Венгерских событий 1956 (см. ВЕНГЕРСКИЕ СОБЫТИЯ 1956) , Пражской весны. (см. ПРАЖСКАЯ ВЕСНА)
Помимо своей научной деятельности, Тимофеев-Ресовский, работая в Обнинске, активно занимался воспитанием молодежи. Вокруг него собрался кружок молодых людей с докладами о музыке. Официальным властям это не понравилось. Новое партийное руководство Обнинска летом 1969 отправило Тимофеева-Ресовского на пенсию, после чего Елена Александровна, проработавшая с ним 47 лет, ушла из института. В начале 1970 Москву посетил американский ученый, Нобелевский лауреат и ученик Тимофеева-Ресовского М. Дельбрюк (см. ДЕЛЬБРЮК Макс) , который немало сделал для того, чтобы наконец-то вклад Тимофеева-Ресовского в науку был оценен по достоинству и на Родине. Тимофеев-Ресовский был принят в Институт медико-биологических проблем, где исследовал проблемы космической биологии: о поправках на повреждающее действие ионизирующих излучений в космическом полете; о принципах замкнутых экосистем и мере надежности; о комбинированном влиянии магнитных полей, радиации, невесомости, световых ритмов на человека при длительном полете.
Тимофеев-Ресовский был избран научным членом Общества содействия наукам кайзера Вильгельма (ныне Макса Планка (см. ПЛАНК Макс) ), почетным членом Итальянского общества экспериментальной биологии, членом Германской Академии натуралистов Леопольдина (см. ЛЕОПОЛЬДИНА) , почетным иностранным членом Менделеевского общества в Лунде, Британского генетического общества в Лидсе, Национальной академии наук и искусств в Бостоне. В 1960-е гг. он выдвигался в члены-корреспонденты АН СССР, но его кандидатура не была допущена к выборам. Награжден медалью Ладзаро Спалланцани (1940), Дарвиновской плакетой Академии Леопольдина (1959), Менделеевской медалью (1965), Кимберовской премией и Золотой медалью за выдающийся вклад в генетику НАН США (1966), медалью Грегора Менделя Академии Леопольдина (1970).
Елена Александровна умерла в 1973, Николай Владимирович пережил ее на восемь лет. В 1986 был издан роман «Berlin Wild» Элли Вельт (жены спасенного в войну Петера Вельта); в 1987 - повесть «Зубр» Д. Гранина (

Смотреть что такое "Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович" в других словарях:

- (1900 8..1) российский биолог, генетик, один из основоположников популяционной и радиационной генетики. В русле идей В. И. Вернадского и В. Н. Сукачева разрабатывал биосферно экологические проблемы. Исследования Тимофеева Ресовского 30 х гг. дали … Большой Энциклопедический словарь

- [р. 7(20).9.1900, Москва], советский биолог, В 1925 окончил МГУ. Ученик С. С. Четверикова и Н. К. Кольцова. В 1922 25 сотрудник института экспериментальной биологии. В 1925 45 работал в Германии. По возвращении в СССР руководил отделами института … Большая советская энциклопедия

Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович - (1900 81), биолог, генетик, один из основоположников популяционной и радиационной генетики. В русле идей В.И. Вернадского и В.Н. Сукачева разрабатывал биосферно экологические проблемы. Исследования Тимофеева Ресовского 30 х гг. дали толчок… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Николай Владимирович Тимофеев Ресовский Дата рождения: 7 (20) сентября 1900(1900 09 20) Место рождения: Москва, Российская империя Дата смерти: 28 марта 1981 … Википедия

Тимофеев-Ресовский, Николай Владимирович - (06(19). 09. 1900, Москва 28.03.1981, Обнинск) биолог, д р биол. наук. (1965). Почетный чл. Американской акад. наук и иск в (1973). Действ. чл. Германской акад. естествоиспытания (ГДР) Леопольдина (1969) и др. Род. в дворянской семье. Окончил… … Уральская историческая энциклопедия - … Википедия

Тимофеев Ресовский, Николай Владимирович Николай Владимирович Тимофеев Ресовский Николай Владимирович Тимофеев Ресовский. Портрет, нарисованный Олегом Цингером (1945). Дата рождения: 20 сентября … Википедия

Николай Владимирович (1900 81), биолог, генетик, один из основоположников популяционной и радиационной генетики. В русле идей В.И. Вернадского и В.Н. Сукачева разрабатывал биосферно экологические проблемы. Исследования Тимофеева Ресовского 30 х… … Современная энциклопедия

IV Международная конференция "Современные проблемы генетики, радиобиологии, радиоэкологии и эволюции", посвященная 115-летию Н.В.Тимофеева-Ресовского и его интернациональной научной школе, работала в Санкт-Петербурге со 2 по 6 июня. В рамках конференции прошли IV чтения памяти В.И.Корогодина и В.А.Шевченко и рабочее совещание Международного союза радиобиологов "Идеи радиобиологии в радиоэкологии: механизмы и эффекты радиации". Конференция собрала свыше 150 участников из Армении, Германии, Казахстана, Канады, Норвегии, США, Украины, Франции, Японии, ОИЯИ и российских научных центров.

Н.В.Тимофеев-Ресовский внес определяющий вклад в становление и развитие нескольких направлений современной биологии: эволюционной и популяционной генетики, изучение структуры гена, закономерностей мутационного процесса, радиобиологию, радиационную генетику и радиоэкологию. В 1925 году по рекомендации своего учителя Н.К.Кольцова он был направлен в Германию в Институт мозга Кайзера Вильгельма по приглашению О.Фогта "налаживать" генетику там. В Институте мозга он проработал с 1925 по 1945 год, с 1936 года - директор отдела генетики и биофизики этого института. После возвращения в СССР и ареста в 1945 году работал в нескольких радиобиологических исследовательских центрах. В 1960-е годы, получив разрешение бывать в крупных городах страны, внес огромный вклад в подготовку восстановления генетики после периода лысенковщины. Его исследования влияния ионизирующей радиации на все живое, генетических эффектов радиации заложили основы радиационной экологии - охраны среды обитания от радиационного поражения, легли в основу работ по генетической безопасности (генетической токсикологии). Именно Тимофеев-Ресовский определил популяцию как единицу эволюционного процесса, отсюда его интерес к генетике популяций вообще и к влиянию радиации на природные популяции. Научные достижения и яркая индивидуальность Н.В.Тимофеева-Ресовского оказали огромное влияние на отечественную и мировую генетику и молекулярную биологию. Посмертно реабилитирован.

Когда физики понимали биологов

Открыл конференцию академик РАН директор Санкт-Петербургского филиала Института общей генетики С.Г.Инге-Вечтомов: "По поручению Ж.И.Алфёрова я приветствую вас от имени Санкт-Петербургского отделения РАН, а также от лица Совета по генетике и селекции РАН и кафедры генетики и биотехнологии СПбГУ. Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский всегда был известен не только как ученый, но и как преподаватель, распространитель знаний в области генетики, экологии, радиобиологии. Я однажды приехал в Обнинск, спросил Николая Владимировича. "А его нет. - А где он? - Читает лекции по экологии в подшефном колхозе...". Работая в Германии, он большое внимание уделял проблеме гена, опубликовал свою знаменитую "Зеленую тетрадь". Он настолько просто изложил проблемы биологии, что они оказались доступны физикам. "Зеленая тетрадь" произвела на Э.Шредингера такое впечатление, что сначала он читал лекции на ее основе, а позже написал свою широко известную книгу "Что такое жизнь с точки зрения физики". Значение этой конференции полностью определяется масштабом личности Тимофеева-Ресовского, говорить о котором можно бесконечно. Он стоял у истоков нашей генетики, а затем - ее возрождения после лысенковского периода. Но истина большинством голосов не рождается.

Когда Уотсон, Крик и Уилкинс получили Нобелевскую премию за структуру ДНК, они фактически показали, что такое бессмертие. Бессмертие без всякой мистики. Это рациональная основа бессмертия, поскольку ДНК - это гены, которые воспроизводятся из поколения в поколение. Отсюда получается, что бессмертие - понятие коллективное, хотя смерть - понятие индивидуальное".

Мне посчастливилось видеть и слышать Николая Владимировича, - сказал председатель Вавиловского Общества генетиков и селекционеров России Н.А.Тихонович. - Я учился на кафедре генетики и слушал его лекции. Лектор он был замечательный, но еще и жесткий оппонент - тогда велись острые дискуссии о сортах популяции. В своих лекциях о генетике он писал: "Чертова пропасть всяких факторов, и никто не знает, какой изучать". С тех пор наука ушла вперед. В определенном смысле Николай Владимирович может быть доволен, что мы развиваем его учение и есть движение вперед. Выражаю уверенность, что следующие поколения с тем же уважением, но и критически будут относиться к наследию Тимофеева-Ресовского.

Вклад Тимофеева-Ресовского в эволюцию в том, что он обнаружил: на определенном этапе ионизирующее излучение ускоряет эволюцию, - отметил М.Роземан (Германия). - Это была модель нейтральной, естественной эволюции и мутации. Это направление продолжает менделизм. Мы все больше признаем, что есть наследственность от одного поколения к другому, основанная не на мутациях, а на эпигенетических изменениях. И эти механизмы очень важны для быстрого ответа самого организма на те изменения, которые происходят в окружающей среде.

Знакомство нашей семьи с Тимофеевыми-Ресовскими идет с 1915 года, - начала свои воспоминания искусствовед М.А.Реформатская (Москва). - Мой отец и Николай Владимирович оказались за одной партой Флеровской гимназии в Москве. Подружились, оценили друг в друге жизнелюбивость и способность увлекаться абсолютно разными областями. Тяга к науке, целеустремленность в характере, несмотря на буйные проявления молодости, все время обозначались в их жизни. Николай Владимирович оставил о себе след, даже когда уехал в 1925 году в Германию. Наверное, если не каждый день, то каждую неделю вспоминались какие-то истории, связанные с ним. И вот в 1954 году мы получили письмо со штемпелем секретного учреждения, "почтового ящика". Мой отец, вскрыв его, увидел знакомый размашистый почерк в приписке к основному письму, написанному женой Тимофеева-Ресовского. Дело в том, что к этому времени Николай Владимирович после ареста в 1945 году прошел Карагандинский лагерь, который мало кто выдерживал. Его могучий организм и чувство юмора помогли выжить, но зрение он потерял. "Они живы, но приехать к нам не могут", - сообщил отец. Разрешение на приезд в Москву они получили, когда "почтовый ящик" на Урале был закрыт, лаборатория переведена в Свердловск и получена замечательная подсобная лаборатория в Миассово в Ильменском заповеднике. После того как в этих лабораториях работа была налажена, Тимофеевы собрались в Москву. Встречали их на перроне бывшие гимназические друзья, встреча была совершенно замечательной, и ее дух, мне кажется, очень хорошо передал в романе "Зубр" Даниил Александрович Гранин.

Историей Тимофеева-Ресовского и его семьи, его архивами, связанными с жизнью в Германии, заинтересовались немецкие коллеги. Социолог и науковед Роза-Луиза Винклер: В середине 1970-х наш Науковедческий институт АН ГДР проводил исследования в наших институтах, в том числе, в Центральном институте молекулярной биологии и медицины. В нем сектор биофизических исследований возглавлял профессор Х. Абель. Так я познакомилась с лабораторией Тимофеева-Ресовского, но, к сожалению, не с ним лично. Когда мы занимались этими исследованиями, мы даже не подозревали, что он еще жив, живет недалеко от Москвы, и к нему можно было бы приехать. Уже в 2000 году, когда 100-летний юбилей Тимофеева-Ресовского отмечался в Берлин-Бух, профессор Абель попросил меня заняться исследованием судьбы этой семьи. Я познакомилась с младшим сыном Андреем, с людьми, окружавшими Николая Владимировича, поняла, что нужно основательно работать с документами.

Аспирант Элиза Шмит (Музей естественной истории Берлина) занимается историей науки и специализируется в истории современной теории эволюции: До того, как я начала заниматься этими вопросами, думала, что современное развитие биологии проходило в США и Великобритании. А проводя свои исследования, я узнала, что очень давно это направление развивал Тимофеев-Ресовский в Германии. Приехав в 1925 году в Берлин, он сразу же собрал семинар по генетике, в который вовлек не только русских, но и немецких специалистов. Мне показалось особенно интересным, что он собрал в одном семинаре специалистов из разных областей науки, чтобы понять, что такое эволюция. Чем больше я изучаю различные документы, дневники, письма, тем больше удивляюсь, насколько широки были научные интересы Тимофеева-Ресовского и на каком высоком уровне он работал во всех направлениях. Сегодня это довольно редко встречается. Меня особенно удивило, что этот семинар по генетике, проводившийся довольно регулярно, опубликовал результаты, которые в США получили спустя много лет. А потом все прервалось из-за войны, и многое оказалось забыто.

М.Роземан: Интересно, что Тимофеева-Ресовского пригласил профессор О.Фогт, который знал, что российская научная школа генетики была самой передовой на тот момент. Это был пример самой удачной утечки мозгов в Германию, поскольку эти исследования у нас велись на худшем уровне.

Р.-Л.Винклер, С.Г.Инге-Вечтомов, М.Роземан.

М.А.Реформатская: Мне кажется, что эта утечка мозгов сделала очень много для спасения научной традиции, спасения самого Николая Владимировича, который на протяжении 1910-1930-х годов был идеальным кандидатом на "посадку".

М.Роземан работал в комиссии по реабилитации Тимофеева-Ресовского. Реабилитация потребовалась потому, что еще в 1980-х Генпрокуратура СССР послала в Германию запрос: "Какими экспериментами занимался Тимофеев-Ресовский все эти 20 лет, а особенно в течение 12 лет при нацистах?" М.Роземан работал в архиве с отчетами Общества кайзера Вильгельма, проверил все публикации - никаких экспериментов по проверке расовой теории нацистов Тимофеев-Ресовский не проводил.

Специалисты из России и Германии, увлеченные судьбой Тимофева-Ресовского.

"Ему было тесно в аудитории..."

И.Е.Воробцова (Российский научный центр радиологии и хирургических технологий Минздрава РФ): Мы перешли на исследования в области онкологической генетики для ранней диагностики различных опухолей, в частности, рака мочевого пузыря и предстательной железы. А до этого 25 лет были посвящены радиобиологическим исследованиям. Начались они очень давно и тогда, когда абсолютно никто не верил в то, что у потомства облученных животных, имеющих в качестве облученного только половину генома, могут быть какие-то нарушения. Всегда все сводилось к тому, что это врожденные уродства развития, ранняя внутриутробная гибель, у человека - мертворождение. Считалось, что всё, что фенотипически родилось нормальным, нормально и в целом. Мы впервые начали заниматься тем, что с помощью различных нагрузок на это потомство заставляли проявляться его физиологический статус - хороший он или плохой. Конечно, это были методы прошлого и позапрошлого века: мы заставляли этих мышей голодать, бегать, плавать, облучали их и так далее. Поэтому было довольно трудно в то время - всего лишь начало расцвета молекулярной генетики.

А началось все с того, что Рассел показал, что существует линейная зависимость от дозы выхода рецессивных мутаций. Я, закончив кафедру генетики ЛГУ и придя в аспирантуру в Центральный научно-исследовательский рентгенорадиологический институт Минздрава СССР, стала работать в лаборатории отдаленной лучевой патологии. Там в то время получили линейную зависимость от дозы выходов лейкозов у мышей. Мне говорят: "Видите, значит, лейкозы обусловлены точковыми мутациями. - Этого не может быть, потому что в гетерозиготном состоянии точковые мутации не проявляются, - сказала я, обученная на кафедре генетики. - Давайте проверим!". Вот с желания опровергнуть это утверждения я и начала. И когда докладывала на кафедре свои первые данные по дрозофиле: потомство облученных самцов неполноценно - у них ниже продолжительность жизни, они хуже переносят стрессы и так далее, - Михаил Ефимович Лобашов, возглавлявший кафедру, очень критиковал меня. Но к счастью на этом докладе был Николай Владимирович. Он и сказал: "Миша! Не все, что нам кажется, есть БСК (бред сивой кобылы - аббревиатура Тимофеева-Ресовского). Дай девочке работать!" На меня это произвело впечатление и как-то вдохновило, потому что, в общем, в это никто не верил, и публиковаться было трудно. Но постепенно накопились данные по дрозофиле, мышам, крысам, и докторскую я уже посвятила физиологической неполноценности потомства облученных животных. Владимир Иванович Корогодин прислал очень хороший отзыв на реферат, поддержали и другие генетики, В.А.Шевченко у меня был оппонентом.

А сейчас, когда это все начинает повторяться на другом методическом уровне, никто и не ссылается на то, что было сделано нами 40 лет назад. Недаром же говорят, что каждая идея проходит три стадии: сначала - этого не может быть! Потом - в этом что-то есть. И, наконец, - а разве может быть иначе? Сейчас как раз третья стадия. Тем не менее, когда грянул Чернобыль, эти данные оказались очень востребованы. Они были получены в 1960-1980-х годах, а после Чернобыля стало ясно, что облучено много людей, эффект может носить массовый характер. Я в Чернобыле сама работала в 1987 году, мы, правда, обследовали только ликвидаторов, позже стали обследовать потомков облученных ликвидаторов.

В докладе на конференции я рассказывала, что, во-первых, подтвердились данные, полученные на животных, во-вторых, мы очень продвинулись с биодозиметрией: оказалось, что in vitro калибровочные кривые, которые используются для реконструкции доз, их занижают. В-третьих, у нас достаточно оригинальный подход к изучению эффекта свидетеля, потому что на Западе пользуются микропучками - это дорогущее оборудование, с помощью которого надо облучать одну клетку, а смотреть эффект - в соседних. Мы предложили простую модель - это совместное культивирование мужских и женских клеток, и на препаратах видно, где хромосомные аберрации - в облученной клетке или соседних. Удалось по двум критериям - адаптивному ответу и уровню хромосомных аберраций - показать, что этот эффект действительно существует. Но сейчас мы почти прекратили эти исследования, потому что финансирования не хватает, все зарабатывают деньги, и мы начали заниматься диагностикой онкологических заболеваний. Там тоже есть над чем поработать, но даже при хозрасчетной деятельности очень сложно с реактивами, оборудованием, чтобы можно было заниматься фундаментальными вещами. Но и молодежь сейчас больше хочет заниматься этим, а не цитогенетикой, клеточной генетикой. Мое убеждение: на нынешнем этапе мы очень продвинулись в методическом плане, но в плане концептуальном - не очень, потому что, в принципе, надо переходить к пониманию того, что же значат все эти молекулярные изменения в клетках для биологии клетки, ткани, организма в конечном итоге.

А еще какие-то моменты общения с Николаем Владимировичем помните?

Это были 1950-е годы, когда генетика выходила из подполья. Михаил Ефимович Лобашов приглашал к нам с лекциями всех корифеев, мы слушали Тимофеева-Ресовского, Прокофьеву-Бельговскую, Рапопорта, даже Мёллера, который в то время приезжал в Москву. Тимофеев производил необыкновенное впечатление: человек планеты, ему было тесно в наших маленьких аудиториях, он ходил от стенки к стенки, выводил на ходу формулы. В нем чувствовались глубочайшие знания, что называется, про всё. Мы, конечно, сидели с открытыми ртами. Также мы слушали Прокофьеву-Бельговскую, совершенно очаровательную женщину, красивую до самых последних дней своей жизни. В этом плане Лобашов был большой молодец, потому что знакомил студентов со всеми этими замечательными людьми, которых позже уже было бы невозможно ни увидеть, ни услышать. Многие из предыдущего поколения ездили к Тимофееву на Урал в Миассово.

Кармел Мазерсил (Университет Макмастера, Гамильтон, Канада): Разные люди подвергаются облучению низкими дозами, но биологический ответ у всех разный. Раньше занимались прежде всего воздействием больших доз, связанных с атомными взрывами, а потом эти данные экстраполировали на малые дозы. Чем мы занимаемся? Мы показываем, что механизмы, работающие в организме человека при воздействии больших доз, не работают при малых. И то, какие сигналы посылают облученные низкими дозами клетки, например, рыбы своим необлученным собратьям, очень важно. И мы изучаем эти механизмы, сигналящие о том, что с клеткой происходит. Если поймем, как они работают, тогда сможем как-то вмешаться в механизм биологического ответа, а это важно для защиты от радиации, чтобы сделать оценку радиационных рисков. И если мы поймем механизмы биологического ответа, то сможем эти знания использовать для лучевой терапии онкозаболеваний - выстраивать лечение гораздо эффективней.

Знают ли в Канаде о трудах Тимофеева-Ресовского?

Да, он очень известен, потому что его "Зеленая тетрадь" стала практически первой книгой по радиобиологии. Она связала мутацию с радиацией и с канцерогенными последствиями. Специалисты его знают очень хорошо.

Ю.Е.Дуброва (Университет Лестера, Великобритания): Радиация, как и химические мутагены, вызывает мутации. И тот и другой фактор вызывают повреждение ДНК. Облученная или подверженная действию мутагена клетка первым делом останавливается в своем делении - ни при каких условиях она не должна допустить, чтобы ДНК, несущая повреждения, попала в репликацию, потому что тогда пойдет каскад ошибок. Мы знаем, на каком уровне, но не вполне понимаем, как клетка принимает следующее решение: мне хватает ресурсов для репарации (восстановления) всех повреждений, - и она отправляется по пути репарации, либо она решает, что ресурсов для репарации не хватит, и тогда она совершает благородный акт самоубийства. Подавляющее большинство повреждений ДНК репарируются, и лишь небольшой процент повреждений репарируются плохо, либо совсем не репарируются. Далее клетке требуется хотя бы одно клеточное деление, чтобы повреждения перешли в мутации. Мутации - это неправильно отрепарированные или нерепарированные повреждения, которые перешли в репликацию. Это основа мутагенеза.

Проблема состоит вот в чем. Мы более-менее прилично представляем себе, что происходит в соматических клетках. Если есть группа людей, получивших дозу, я беру у них кровь и смотрю объем повреждений в лимфоцитах. Поскольку рак есть болезнь накопления мутаций, то у людей, получивших нелетальную дозу, с какой-то вероятностью возникает радиационно индуцированная онкология. Примеров тому тьма - начало было положено исследованиями в Хиросиме и Нагасаки. Но есть вторая сторона медали - половые клетки. У нас нет оснований считать, что они какие-то особенные. Если там возникают мутации и передаются потомкам, то может быть все что угодно. И здесь возникает очень хитрый парадокс. В конце 1920-х Мёллер в США впервые обнаружил, что воздействие рентгеновских лучей приводит к существенному увеличению частоты встречаемости мутаций у потомков, за что и получил Нобелевскую премию. В конце 1950-х появились методы оценки этого у мышей.

А с человеком получается интересная вещь. Американцы были первыми, кто посмотрел, какой объем наследственной патологии наблюдается у потомков людей, выживших после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Аналогичные работы позже проводились среди детей пациентов, которые получали радиотерапию в детском возрасте. И те, и другие исследования показали отсутствие каких-либо значимых сдвигов в частоте встречаемости наследственной патологии среди потомков облученных родителей. С одной стороны, можно сказать, что радиация не оказывает никакого влияния на возникновение мутаций в половых клетках. Но дело в том, что, если мы посмотрим на весь объем наследственной патологии у человека (мертворождение и тяжелые пороки развития), то вклад новых мутаций составляет лишь 5 процентов, а остальные 95 - воздействие среды и давние мутации. Проблема в том, что, отталкиваясь от частоты встречаемости патологий, мы не можем оценить частоту возникновения мутаций в половых клетках. Нужно искать новые методы. На протяжении последних лет двадцати предпринимались неоднократные попытки изобрести что-то новое. Сейчас сложилась совершенно уникальная ситуация: мы живем в постгеномную эру, наступившую после расшифровки генома человека. Работы по расшифровке генома дали не только колоссальный объем информации, но и мощный импульс в развитии технологий. И мы сейчас получили в руки несколько методов, используя которые можем оценить все, что происходит во всем геноме. В первую очередь, это параллельное секвенирование, или определение последовательности всего генома за один проход. Вот это мы и попытались сделать впервые на половых клетках мышей и показали, что солидная доза отцовского облучения приводит практически к восьмикратному увеличению выхода мутаций, встречаемых у потомков. Более того, среди них преобладают очень крупные перестройки ДНК, то есть речь идет о миллионах пар оснований.

Если это экстраполировать на человека, то возникает интересная вещь. Среди детей с тяжелыми пороками развития и наследственной умственной отсталостью вы найдете очень много носителей таких больших генетических поломок. Согласно нашим предварительным данным, если вы хотите оценить клинические последствия воздействия радиации, то посмотрите, сколько среди потомков облученных родителей умственно отсталых детей. Никто этого не делал. А если подводить итоги, то мы впервые попробовали использовать методы оценки индукции мутаций на уровне всего генома. Согласно нашим данным методы работают. Простой вывод: можно теперь браться за образцы ДНК необлученных и облученных родителей, если они имеются, сравнивать и получать результаты, которые, в конце концов, покажут, происходит ли индукция мутаций в половых клетках облученных родителей. А если происходит, то сколько их возникает - две мутации на Грей или пятьдесят? Это следующий вопрос.

Ханфорд - Озерск - Чернобыль - Фукусима

Ючи Ондо (Исследовательский центр динамики изотопов и окружающей среды, Фукусима, Япония): Оценивая уровень докладов молодых ученых, можно сказать, что у этих научных направлений просматриваются хорошие перспективы. Это довольно активные молодые люди, говорящие на хорошем английском. В этой конференции участвует большая группа ученых из Японии, но большинство из них не занимается радиоэкологией. Это не значит, что данная тематика не важна в Японии, напротив, эти исследования очень актуальны. В связи с Фукусимой она очень важна, и, скорее всего, в дальнейшем станет главной, будет оставаться на пике интереса.

В.Н.Голосов (МГУ): Хочу пояснить. Радиоэкология имеет две стороны: исследования самого механизма переноса твердых частиц, чем занимаемся Ючи и я, и то, как этот перенос воздействует на биологические компоненты. Мы изначально даже не радиоэкологи, а флювиальные геоморфологи (мои собеседники изучают потоки воды и наносы в речной системе - О.Т.). До Фукусимы, в его случае, и Чернобыля - в моем, мы использовали радионуклиды как трассеры для оценки изучаемых процессов. Мы себя не считали радиоэкологами, но после известных событий оказались вовлеченными в эту деятельность по той простой причине, что как раз основной латеральный перенос тех радионуклидов связан с водой и с наносами, переносимыми этой водой. Наши знания в области перемещения этих частиц оказались очень важны для понимания всех процессов. Сегодня в дискуссии возник вопрос, что выносится в Черное море, в результате чего происходят изменения в биоте? В принципе, это вопрос латеральной миграции, а по сути - флювиальной геоморфологии. Удивительная вещь, Ючи до Фукусимы радиоэкологией не занимался, а после - возглавил весь мониторинг по Фукусиме.

А можно в таком случае узнать последние данные по ситуации вокруг Фукусимы?

Ючи Ондо: Ситуация такова, что некоторые локальные события, например, последний выброс радиоактивной воды, на общую ситуацию не влияют, речь идет только о прилегающей к станции зоне, которая надолго загрязнена, и с этим ничего не поделаешь. Что касается ситуации в целом, то поскольку это горная территория, то в отличие от Чернобыля там процессы происходят быстрее. Организованный мониторинг, с одной стороны, дал представление о том, как быстро перемещаются наносы и происходят другие процессы, но он же и остается главной темой, потому что надо понимать, какие изменения будут в дальнейшем. В общем, ситуация похожа на Чернобыльскую, но мониторинг надо продолжать, чтобы иметь полную картину, тем более в Японии ситуация более нестабильная и в плане выпадения осадков, и по другим факторам, и какие-то экстремальные события могут серьезно повлиять на всю систему. Тайфун в 2011 году, уже после аварии, был очень мощный, с большим количеством осадков, но потенциально могут быть еще сильнее.

В.Н.Голосов: Добавлю от себя, а я регулярно работаю в этом же институте в Фукусиме по вопросам, связанным с перемещением радионуклидов из зоны, и уже сейчас видно, что большинство рыбы, за исключением зоны станции, не получает такой дозы, которая препятствовала бы ее употреблению. Пока ситуация в целом позитивная.

С докладом "Плутопия: великие советские и американские плутониевые катастрофы" выступила Кейт Браун (Университет Мэриленда, Балтимор, США):

Я исследовала выбросы радиации в Ханфорде и на заводе "Маяк" в Озерске. Почему люди не знают о Ханфорде в США, а в России мало знают о "Маяке"? Конечно, это были закрытые военные объекты. Когда я стала этой историей интересоваться, то выяснила, что радиоактивные загрязнения в этих местах были сделаны специально, чтобы проверить их воздействие на окружающую среду. В Ханфорде в 1959 году в реку Колумбия ежедневно сбрасывали радиоактивных отходов до 9000 Ки. Зачем? Чтобы быстро и дешево создать ядерное оружие. Но люди, которые там работали и жили, а их дети там же росли, - оставались в полном неведении относительно опасности, которой подвергались.

Почему я назвала доклад "Плутопия"? Были созданы хорошие места, чуть ли не утопический рай: в Ханфорде построены отдельные дома для каждой семьи, обеспечивались бесплатное образование, медицинское обслуживание, и все это на далеко не богатом западе США. Они жили в закрытом территориальном образовании, которые потом воспроизвел в СССР Берия, жили очень хорошо, считали себя избранными людьми. А в Озерске тоже построили для сотрудников дома, дачи, Сталин в 1949 году сказал Курчатову, что этих людей нужно обеспечить всем. В Озерске был свой театр, оркестр, даже яхт-клуб. И там и там жили только родители с детьми без бабушек, дедушек и других родственников. А значит, их нужно было обеспечить яслями, детскими садами, разными бытовыми услугами. Я прочитала в архивных документах в обоих местах, что некоторую часть средств, выделяемых на создание специальных контейнеров для загрязненных отходов, переводили на нужды города. Сколько лет прошло с момента этих катастроф, а информации по-прежнему очень мало, и мне кажется, об этих опасностях стараются не думать или забыть. Даже после Фукусимы - и это очень плохо.

Вы работали непосредственно в архивах Озерска?

В Челябинском архиве, в Озерск меня не пускают. В Челябинске хорошие архивы - областной, городской архив Озерска и озерского горкома КПСС. И из материалов видно, что эти темы неоднократно обсуждались. А производственные архивы - в Озерске, их я не видела. Есть два историка, они оба из Озерска - Толстиков и Новоселов, они опубликовали свои книги в середине 1990-х. Из них я много узнала о тех документах, которые они нашли в архивах.

А как вы вообще занялись этой темой?

Я историк, занималась советским периодом. Первая моя книга - об Украине периода 1930-1940-х, и там упоминаются территории, на которых позже была построена Чернобыльская АЭС. А когда спустя какое-то время после аварии начался туризм в зону отчуждения, я туда приехала. Хотелось посмотреть на те же деревни, но уже после катастрофы. Я написала статью о поездке, и редактор мне сказала: ты можешь написать о Чернобыле книгу, но есть такой комбинат "Маяк", загрязнение на котором было больше чернобыльского. И если бы я написала только о "Маяке", то англоязычные читатели подумали бы: ох уж эти русские: сначала "Маяк", потом Чернобыль, - вечно у них что-то случается, а у нас все хорошо. Но я уже знала о Ханфорде.

А продолжать эти исследования вы будете?

Сейчас у меня идея написать исследование о припятских болотах. Это самые большие сейчас в Европе болота. Во время Первой мировой войны там не могли пройти танки, во время Второй мировой погибло очень много людей. Воды очень много, людей мало, - и надо было там строить ядерный реактор? А был проект создать там 10 реакторов, реактор-парк! Я хочу проехать вокруг болот и понять, как там люди смогли все вынести и выжить, как они научились искусству выживания на нашей планете, которая в экологическом плане уже почти разрушена. Я стараюсь писать истории, которые дают надежду, а не только расстраивают людей.

С.А.Гераськин (Институт радиологии и сельского хозяйства, Обнинск): Питерская конференция собрала очень интересных лекторов, очень широкая география. Надо сказать, что организаторам особенно трудно было составить программу секции радиоэкологии, потому что было подано очень много чрезвычайно интересных тезисов. Если мы посмотрим на итоговую программу, то представительство очень широкое: участвует президент Международного союза радиоэкологии Франсуа Брешиньяк, представители США К.Браун и Т.Моссе, Японии - Т.Иманака, Италии - Ариго Сигна, Армении - Рубен Арутюнян. Россия тоже представлена достаточно широко. Здесь и Москва - академик А.В.Яблоков, Томск - Л.П.Рихванов, Юра Кутлахмедов из Украины приехал - теперь это редкий случай, к сожалению. Должен был участвовать и вести одну из секций украинец Дима Гудков - хороший радиоэколог, но, к сожалению, он не смог приехать. Татьяна Майстренко из Коми cделала очень интересный доклад, Женя Пряхин из Челябинска, Лена Антонова из Екатеринбурга. С.Б.Гулин (Институт южных морей) из Севастополя представлял научную школу с большими традициями, которую когда-то возглавлял академик Поликарпов. Был собран цвет мировой и российской радиоэкологии, так что задумка организаторов удалась. Все доклады высокого уровня, не всегда лицеприятные, вызывали широкие дискуссии. И это очень хорошо, когда сталкиваются разные мнения, так истина, в общем, и добывается.

Я считаю, что эта конференция удалась. Это не первая конференция в серии, и здесь надо большое спасибо сказать Виктории Корогодиной. Я знаю, сколько времени, нервов и сил она тратит на организацию таких конференций, и низкий ей за это поклон. Мы благодаря ее усилиям имеем возможность собраться вместе, обсудить свои насущные проблемы. Надо сказать, что это одна из немногих конференций, которая собирает очень сильный состав участников, здесь приятно обсуждать с профессионалами разные вещи. У меня большой опыт, я часто езжу на конференции и, с моей точки зрения, тот состав, который здесь был собран, сильнее, чем в Киото на мировом конгрессе радиационных исследований.

Микроэволюция на ходу

Вспомнить о Тимофееве-Ресовском я попросила академика И.А.Тихоновича (Всероссийский научно-исследовательский институт сельскохозяйственной микробиологии, Санкт-Петербург, на снимке справа ):

Кто был он и кто был я? Я студент, а он - глыба. С ним было очень интересно беседовать, потому что он имел свою точку зрения на всё. Например, если на банкете с ним сидеть, то он мог рассуждать о достоинствах кухонь Москвы и Санкт-Петербурга, что расстегаи в Москве всегда были лучше... Он был, с одной стороны, очень доброжелательный человек, а с другой - очень жесткий. Когда он начинал дискуссию, и если его что-то не устраивало, то он не очень-то щадил оппонента, не искал академических выражений. Бывали у нас на кафедре генетики дискуссии, в то время пытались микроэволюцию найти, поймать, объяснить, в том числе и те, кто занимается сортами. Сорт должен быть выровненный, всякие микроэволюционные процессы в нем только мешают. А многие наши исследователи хотели показать, что у "перекрестников" тоже идут эти процессы. Что - правда: они действительно там идут, и сорт надо стабилизировать. А Тимофеев-Ресовский это не то чтобы отрицал, он все время требовал четкости в определениях. Он всегда злился, когда давали какие-то непонятные определения, и говорил: "Нельзя же определять стол таким образом - стол это такой стул и так далее".

У него были замечательные лекции, он очень просто говорил об очень сложных вещах - человек послушал его и зажегся, понял, что надо делать. И потом, романтический флер, окружавший эту личность, - работал в Германии, общался с корифеями, сам создавал людей... Один из тех, кто имеет отношение к открытию структуры ДНК. Работая в Берлин-Бухе, сохранил советский паспорт, спасал нужных специалистов из концлагеря. Его сын, участвовавший в Сопротивлении, погиб в застенках гестапо. Вернулся сюда - попал в места не столь отдаленные, слава богу, Завенягин его спас... Так что флер романтики на нем был. Надо было бы отдельную лекцию ему здесь посвятить...

...В последний день будет проведен мемориальный круглый стол.

Хорошо, наверное, это как-то все компенсирует, потому что мы-то о нем знаем, а молодежи надо рассказывать. Это хороший пример, тем более сейчас, когда мы бросаемся из крайности в крайность - то надо с Запада сюда всех приглашать и организовывать здесь жизнь по-новому, то мы все мосты перекрываем.

А как сейчас, на ваш взгляд, развиваются основные направления, предложенные Тимофеевым-Ресовским?

Например, что такое микроэволюция? Казалось бы, очень простая вещь. Тимофеев-Ресовский считал божьих коровок. Осенью было, например, 90 красных, 10 черных, весной - 50 на 50. Это изменение произошло из-за того, что кто-то избирательно погиб. Интересно? Да, интересно. Но это были какие-то академические вопросы и, как бы, последействие эволюции. Да... А вот сейчас понятно, особенно на микробных популяциях, на взаимодействии микробов и растений: чтобы попасть в растение, микробам нужно пройти некоторые этапы микроэволюционного процесса, они должны поменять свой генотип. А то, что растения способны взаимодействовать с микробами, нас кормит - они экономят азот, экономят химию, позволяют организовать то, что сейчас называется органическим земледелием. Оказывается, что в основе этого взаимодействия лежат микроэволюционные процессы. А что такое наш желудок? Это поле для микробов. Как только мы антибиотик приняли, мы всю микрофлору уложили. Потом она случайным образом возникает, но под действием наших генов стабилизируется и становится прежней. Это микроэволюция, что называется, на ходу. Поэтому от чисто созерцательного - подумаешь, божьих коровок считать, - мы перешли к вещам, которые определяют нашу способность выживать, питаться и так далее.

Участвовала в конференции и учитель биологии школы №30 Е.А.Михайлова (Челябинск): Недавно рассекретили лабораторию "Б" Тимофеева-Ресовского. Теперь мы, простые люди, можем туда поехать и посмотреть. Лаборатория сохранилась, сохранился и парк, и у меня есть идея, если сил хватит, восстановить этот парк в том виде, как он был при Николае Владимировиче, - с клумбами и оранжереями. Хорошо сохранилась и его дача, и у нас была идея организовать там музей Тимофеева-Ресовского, но пока площадка остается закрытой. Когда я позвонила в Снежинск и сказала, что мы уже возим туристов, мне ответили: вообще-то разрешения вам никто не давал. Тем не менее, некоторые ограничения сняты, и мы можем показать дачи иностранных специалистов, работавших с Тимофеевым-Ресовским. Хотелось бы и Большое Миассово освоить, там сохранились дом и лаборатория, но оно входит в Ильменский заповедник - это тоже проблема.

Р.М.Арутюнян (Ереванский государственный университет, Армения): Эти конференции продолжают дело, начатое в 1980-е годы, - в 1983 году, через два года после смерти Тимофеева-Ресовского, в Армении впервые прошла конференция его памяти. Затем в Армении прошли памятные чтения, а десять лет назад - следующая конференция, посвященная Тимофееву-Ресовскому. А сейчас вместе с ним мы чтим и Владимира Ивановича Корогодина и Владимира Андреевича Шевченко. Сам я учился у академика Бочкова, а он - ученик Тимофеева-Ресовского, работал вместе с ним в Обнинске. Поэтому для меня так дорого участие в этой конференции. Мы в Армении развиваем экологическую, токсикологическую, радиационную генетику, и поэтому здесь я получил огромный заряд позитива и новые контакты.

Меня часто приглашали в Дубну проводить в ОИЯИ семинары по проблемам мутагенеза и антимутагенеза. Мы очень дружили с директором ОИЯИ академиком Алексеем Сисакяном. Именем его отца, известного биохимика и организатора науки Норайра Сисакяна, названа одна из аудиторий биофака ЕГУ. В Дубне работает один из крупнейших ученых современности академик Юрий Оганесян, который руководил открытием новых элементов таблицы Менделеева. В последний раз мы были в Дубне с Анной Бояджян - директором Института молекулярной биологии на конференции "Актуальные проблемы общей и космической радиобиологии и астробиологии", памяти Н.М.Сисакяна и А.Н.Сисакяна. На этой конференции была представлена пионерская работа ЛРБ ОИЯИ по моделированию космического происхождения жизни. Радиобиологи использовали уникальные возможности дубненских ускорителей для получения тяжелых ионов, которыми и бомбардировали реакционную смесь. Это блестящий пример использования ядерных исследований в биологии.

Завершающий слайд доклада М.С.Гельфанда (Институт проблем передачи информации РАН) содержал список добрых дел Фонда "Династия" Д.Б.Зимина, накануне объявленного Минюстом "иностранным агентом", и общественных организаций, поддержавших фонд. Председатель заседания академик С.Г.Инге-Вечтомов заметил: "Фонд "Династия" - вещь хорошая и полезная по отношению к нам. Предлагаю отправить Д.Б.Зимину телеграмму поддержки следующего содержания: "Глубокоуважаемый Дмитрий Борисович! Благодарим вас за финансовое обеспечение участия профессора М.Линча (США), приглашенного прочесть лекции по эволюционной генетике в Москве и Санкт-Петербурге и участвовать в нашей конференции". Участники конференции поддержали это предложение.

"...С душой и без звериной серьезности"

Заключительный день работы конференции начался с церемонии награждения. Медалью "Биосфера и человечество" имени Н.В.Тимофеева-Ресовского был награжден участник конференции, президент Международного союза радиоэкологии Франсуа Брешиньяк (Франция), который, в частности, сказал: "Я очень горжусь этой наградой. У России давние традиции научных исследований. Основные принципы экологии заложил В.И.Вернадский, генетики и радиобиологии - Н.В.Тимофеев-Ресовский". Такой же медалью за вклад в исследование биографии Тимофеева-Ресовского и пропаганду его достижений награжден профессор Х.Абель (Германия). Далее состоялось награждение победителей конкурса молодых ученых памяти В.И.Корогодина и В.А.Шевченко. Медаль "Феномен жизни" имени В.И.Корогодина получили А.А.Нижников (Санкт-Петербург), А.Г.Лада (Санкт-Петербург - США), И.В.Кулаковский (Москва), К.П.Афанасьева (Дубна). Медалью "За успехи в радиационной генетике" имени В.А.Шевченко наградили А.В.Корсакова (Брянск), М.В.Модорова (Екатеринбург). Также были вручены грамоты Вавиловского общества генетиков и селекционеров, Российской академии наук и Общества имени Н.В.Тимофеева-Ресовского.

Завершал конференцию круглый стол "Н.В.Тимофеев-Ресовский: наука без границ". Открыл его академик А.В.Яблоков: "Так бывает со всеми крупными учеными - чем больше проходит времени, тем яснее, ярче мы видим, что они внесли в нашу жизнь. Тимофеев-Ресовский привлекал невероятное количество людей. Я не знаю другого человека в российской науке, который вовлек в свою орбиту столько людей. Этот феномен объясняется довольно просто: в отличие от большинства ученых Тимофеев-Ресовский был открыт для всех. Ему было менее интересно написать научную работу, чем выступить, поболтать, побузить, поорать. К нему очень тянулись молодые люди, поскольку каждый находил что-то для себя интересное. Да, он мог раздраконить, наставить шишек, но при этом раздавал направо и налево плодотворные идеи.

Несколько слов о его великих достижениях в тех областях, которые мне близки. В области общей генетики он ввел понятия экспрессивности и пенетрантности, принцип попадания и теорию мишени, в эволюционном учении - учение о микроэволюции, в общей теории биологии я бы выделил четыре главных уровня функционирования и организации живого. За месяц до его смерти мы разговаривали в больнице в Обнинске. Вдруг он сказал: "Наверное, самое главное, что я сделал в науке - это принцип усилителя". И на самом деле, то, что он сформулировал по отношению к мутациям, когда ничтожная мутация ведет к большим последствиям, он применил не только к генетике. Он был замечательным методологом, его подходы к научным исследованиям приложимы везде. Первый: отличать существенное от несущественного. В бесконечных разговорах это звучало по-разному, например, не надо изучать сороковую ножку у сороконожки. Второй: мир не кисельный (в смысле - дискретный). Отсюда необходимость устанавливать иерархию событий, факторов, позволяющую определить элементарные явления. Третьему я не нахожу научных эквивалентов, но Николай Владимирович повторял его тысячи раз: никогда не надо делать то, что немцы сделают лучше тебя".

Г.Эрцгребер (Германия) вспомнила о встречах с Тимофеевым-Ресовским в 1960-е в Обнинске: "С ним было интересно говорить обо всем - о науке, искусстве, философии. Его лаборатория была особым местом в России". Г.Эрцгребер поработала и в ОИЯИ - вместе с учеником Тимофеева В.И.Корогодиным в секторе радиобиологических исследований.

"Ненаучную" часть жизни Николая Владимировича представила искусствовед М.А.Реформатская (МГУ). "Он производил взрывное впечатление. В нем очень сильно был выражен тип человека, который начал формироваться с петровских времен: пытливость, упорство, безоглядность, привычка на петровский манер говорить, используя слова из петровского лексикона, мог иногда резко распекать оппонентов. Он ценил не только родовую генеалогию, но и научную. Умел общаться с людьми совершенно разного уровня - с Нильсом Бором, коллегами по работе, школьниками и даже вертухаями...

Кольцов очень его берег и очень о нем беспокоился, зная взрывной характер Николая Владимировича, поэтому, наверное, и организовал эту командировку в Германию...

Тимофееву-Ресовскому понравилось, как А.И.Солженицын изобразил его в романе "Архипелаг ГУЛАГ", в том числе в посвященной ему главе, где описывается кружок ученых в камере №75 Бутырской тюрьмы...

Он пережил большие трудности со своей научной работой и с диссертацией, которую с первого раза не смог защитить. Как он, шутя, говорил: "Не будь малого октябрьского переворота - смещения Хрущева, ослабившего позиции Лысенко, эта диссертация еще бы пылилась в ВАКе".

О жизни и смерти старшего сына Тимофеевых-Ресовских Дмитрия и встречах с младшим - Андреем рассказала Р.Винклер (Германия). Еще одного участника круглого стола, ученого секретаря общества "Биосфера и человечество" Н.Г.Горбушина (Медицинский радиологический научный центр, Обнинск) представил А.В.Яблоков: "Мы все ему очень благодарны, его роль в последние годы жизни Николая Владимировича очень важна. И именно благодаря Николаю Григорьевичу держится Общество имени Н.В.Тимофеева-Ресовского". Он представил проект памятника ученому, который планируется создать в Обнинске. Вспомнил, как Тимофеева после очередной жизненной коллизии приглашал работать в Институт медико-биологических проблем О.Г.Газенко, на что Николай Владимирович ответил: "От хорошей жизни в космос не полетишь!" А еще Тимофеев-Ресовский любил повторять: "Науку нужно делать с душой и без звериной серьезности".

Завершая круглый стол и конференцию, А.В.Яблоков выразил глубокую благодарность Виктории Львовне Корогодиной и всем, кто ей помогал, за титанический труд по организации конференции. "Мне бы хотелось следующую конференцию посвятить тому, как развивались идеи, брошенные Тимофеевым-Ресовским вскользь или обсуждавшиеся серьезно".

Вместо постскриптума

Каждое утро мы поднимались в зал заседаний по широкой лестнице под суровым взглядом встречавшего всех с мозаичной картины Ломоносова императора Петра Великого, бьющего шведов под Полтавой, в перерывах я беседовала с участниками конференции, сидя на старинных диванах под портретами царствовавших особ и первых академиков, - казалось, дух истории и академическая атмосфера так и царят здесь все два века. Ведь Санкт-Петербургский научный центр, гостеприимно принявший эту конференцию, размещается в здании, специально построенном для Петербургской академии в 1820-х годах архитектором Дж. Кваренги, причем здание сохранилось в первозданном виде. До 1936 года в нем размещался Президиум АН СССР. В царской России президенты Академии наук назначались императором. Последним президентом был великий князь К.К.Романов, скончавшийся в 1915 году. В 1918 году прошли первые выборы президента АН, им стал геолог А.П.Карпинский. При нем начался переезд администрации академии из Ленинграда в Москву. Когда уже все переехали, один Карпинский оставался в Ленинграде, тянул с переездом. Сталин поинтересовался, может быть, у академика есть какие-то особые пожелания насчет того, где жить в Москве? Карпинский ответил: ему все равно где жить, только хотелось бы, чтобы окна его квартиры выходили на Неву.

После 1991 года в этом здании открылся Санкт-Петербургский научный центр, возглавил его академик Ж.И.Алфёров. Центр объединил более 40 санкт-петербургских академических институтов. История продолжается.

Ольга ТАРАНТИНА, Санкт-Петербург - Дубна, фото автора.
Перевод Светланы Чубаковой и Валентина Голосова.

Личность в генетике: 20-30-е годы ХХ века

(«Золотой век» отечественной генетики – от Вавилова до «Вавиловии прекрасной»)

Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович (1900-1981) – биолог, генетик; доктор биологических наук.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский родился в Москве 7 (20) сентября 1900 г. В 1917 г. Тимофеев-Ресовский поступает на Естественное отделение Физико-математического факультета Московского университета. С перерывами в 1918-1919 гг., связанными со службой в Красной Армии, он учился и работал в Университете до 1925 г.

Еще в студенческие годы Н.В. Тимофеев-Ресовский начал свою научную и педагогическую деятельность: 1920-1925 гг. – преподаватель биологии на Пречистенском рабочем факультете в Москве; 1922-1925 гг. – исследователь в институте экспериментальной биологии под руководством Н.К. Кольцова и преподаватель зоологии на биотехническом факультете Практического института в Москве; 1924-1925 гг. – ассистент на кафедре зоологии у проф. Н.К. Кольцова в Московском медико-педагогическом институте; 1921-1925 гг. – научный сотрудник Института экспериментальной биологии в составе Государственного Научного Института при Народном комиссариате земледелия (ГИНЗ). С 1922 г. становится сотрудником Комиссии по изучению естественных производственных сил (КЕПС) при Академии наук.

По приглашению директора Берлинского Института мозга профессора Оскара Фогта и по рекомендации Н.К. Кольцова и Наркома здравоохранения Н.А. Семашко в 1925 г. Н.В. Тимофеев-Ресовский был командирован в Берлин, где создал Отдел генетики и биофизики в Институте исследований мозга в окрестностях Берлина – Бухе.

В 1935 г. он опубликовал (совместно с К. Циммером и М. Дельбрюком) классическую работу "О природе генных мутаций и структуры гена", ставшую важной вехой в становлении биофизического и молекулярного подхода к проблемам генетики.

Научно-исследовательская деятельность Тимофеева-Ресовского в предвоенной Германии внесла фундаментальный вклад в ряд областей современной биологии. Здесь он открыл и обосновал фундаментальные положения современной генетики развития и популяционной генетики. Он также принял участие в создании основ современной радиационной генетики.

В 1937 г. Николай Владимирович получил от официальных советских властей приказ вернуться в СССР, однако Н.К. Кольцов предупредил его, что в СССР его скорее всего ждет арест и Тимофеев-Ресовский отказался вернуться в Советский Союз. В 1945 г. органы НКГБ арестовали Тимофеева-Ресовского в Берлине и депортировали в СССР. Военная коллегия Верховного суда РСФСР приговорила его к 10 годам лишения свободы как невозвращенца, и он был отправлен в Карагандинский лагерь – «Карлаг». Когда его разыскали, он был при смерти от голода. Как специалиста по радиационной генетике его извлекли из лагеря для работы на Объекте 0211 по проблемам радиационной безопасности. В 1947-1955 гг. Н.В. Тимофеев-Ресовский руководил биофизическим отделением Лаборатории "Б" в Сунгуле на Урале.

В 1956 г. Н.В. Тимофеев-Ресовский в Свердловске в Институте биологии Уральского филиала АН СССР создал лабораторию биофизики. Одновременно он читал лекции на физическом факультете Уральского университета (1955-1964). Докторскую диссертацию Тимофеев-Ресовский защитил в Свердловске только в 1963 г. В 1964 г. Н.В. Тимофеев-Ресовский был приглашен в г. Обнинск (Калужская область), где в Институте медицинской радиологии Академии медицинских наук СССР он организовал и возглавил Отдел общей радиобиологии и генетики. С 1970 г. вплоть до кончины Тимофеев-Ресовский работал в Институте медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР. Он принимал участие в разработке программы биологических экспериментов на искусственных спутниках Земли, а также в обсуждении и обработке результатов этих экспериментов.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский - действительный член (академик) Германской академии естествоиспытателей в Галле (ГДР) - Леопольдина; почетный член Итальянского общества экспериментальной биологии (Италия); почетный член Менделевского общества в Лунде (Швеция); почетный член Британского генетического общества в Лидсе (Великобритания); лауреат медалей и премий Ладзаро Спалланцани (Италия), Дарвиновской (ГДР), Менделевской (ЧССР и ГДР), Кимберовской (США).

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский скончался в Обнинске, после тяжелой болезни 28 марта 1981 г.

Тимофеев-Ресовский был посмертно реабилитирован только в 1992 г.

Биография Н.В. Тимофеева-Ресовского была положена в основу документального романа Даниила Гранина «Зубр».

1. Неожиданно узнаем: что оригинальная фамилия Тимофеева-Ресовского была Тимофеев-Рясовский. Когда именно и по каким причинам произошла замена "я" на "е" в написании фамилии неизвестно, но Н.В. Тимофеев-Ресовский был первым в роду с таким написанием фамилии . Говрят, это сделано в период между 1918 и 1925 гг. для того, чтобы угодить большевикам. В Германии стал N. W. Timofeeff- Ressovsky .

2. Считается, что род Тимофеевых-Рясовских по одной линии восходит к петровским дворянам «8-го класса» Тимофеевым (по Солженицыну: «из захудалых калужских дворян на реке Рессе » - этот миф, кстати, придуман самим Тимофеевым-Ресовским), по другой линии происходит из духовенства. Однако этот "дворянин" и "попович" почему-то активно воевал в составе Красной Армии .

3. Образование с перерывами получал с 1916 г., сначала в Московском свободном университете им. Шанявского, а затем в 1917-1922 гг. в 1-м Московском государственном университете, однако диплома об окончании университета не получил. Т.е. формально высшего образования не имел. (Гранин в «Зубре»: «Многие тогда считали дипломы никому не нужной формалистикой, пережитком прошлого…»). В энциклопедии Кирилла и Мефодия утверждается, что 1963 г. Тимофеев-Ресовский успешно защитил докторскую диссертацию на тему «Некоторые проблемы радиационной биогеоценологии» (интересное название для диссертации…).

Н.В.Тимофеев-Ресовский в Берлин-Бухе. 1940 г.

Ордер на арест Н.В.Тимофеева-Ресовского (по иронии судьбы подписан Вавиловым)

Узник Н.В. Тимофеев-Ресовский. 1945 г. (какая славянская физиономия!). Дело № 8026 начато 10 октября 1945 г., окончено 8 июля 1946 г.

4. 13 сентября 1945 г. Тимофеев-Ресовский по представлению ведомства Судоплатова был задержан опергруппой в г. Берлине (орден выписан 10 октября 1945 г. ), этапирован в Москву и помещен во внутреннюю тюрьму НКГБ. Из анкеты арестованного : «Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович. Рост - высокий. Фигура - средняя. Плечи - приподнятые. Шея - короткая. Цвет волос - русые. Лицо - овальное. Лоб - прямой. Брови - дугообразные. Hoc - малый (!?). Рот - малый (!?). Губы - тонкие. Подбородок - раздвоенный (!?). Уши - малые. Особые приметы - нет». (см. фото выше ).

5. Следствие, суд и заключение :
Выдержка из протоколов допросов:
а) Из протокола допроса Ганса Борна, ассистента института, члена национал-социалистической партии (от 9 марта 1946 г.)
Вопрос: «Почему Тимофеев-Ресовский не вернулся в Советский Союз?»
Ответ: «Не вернулся Тимофеев-Ресовский в Советский Союз потому, что он в Германии занимал хорошую должность и был доволен своею работой. Кроме того, Тимофеев-Ресовский был лояльно настроен к фашистскому режиму , но это официально, в беседах же со мной о фашистском строе высказывался отрицательно».

На допросах сдал всех, с кем общался, кто к нему приезжал и писал (в т.ч. уже мертвых, Н.И. Вавилова, Н.К. Кольцова, Г.Д. Карпеченко, но и еще живых А.С. Серебровского, Н.П. Дубинина и др.) (http://www.ihst.ru/projects/sohist/document/rgn01vr.htm) .

Следствие, по ряду причин не получив (возможно, уже и не стремясь получить) признаний Тимофеева-Ресовского (и соответствующих показаний от свидетелей) в участии в деятельности антисоветских белоэмигрантских организаций, изменило предъявленное обвинение по ст. 58-1 а (измена Родине) и 58-11 (отягтяющая) на обвинение только по ст. 58-1 а.

Закрытое заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР состоялось 4 июля 1946 г., Тимофеев-Ресовский был приговорен по статье ст. 58-1а УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 10 лет с поражением в политических правах сроком на 5 лет, с конфискацией всего лично принадлежавшего ему имущества… Однако, он был всего лишь полгода в Карлаге (Карагандинский исправительно-трудовой лагерь) на общих работах . Затем был этапирован в Москву и направлен «для дальнейшего отбытия наказания» в Челябинскую область научным сотрудником (!) (с 1948 г. уже завотделом биолаборатории), где смог, совместно с прибывшими из Германии «коллегами» по Институту мозга Циммером, Борном и Качем, продолжить исследования в области биофизики… (известно, что этому способствовали не «выдающиеся советские генетики и биологи», а 1-е Главное управление при правительстве СССР по рук. А.П. Завенягина, занимавшееся созданием ядерного оружия).

А уже в 1951 г. Тимофеев-Ресовский «за большие успехи в научно-исследовательской работе» был освобожден, а через 4 года Президиум Верховного Совета СССР снял с него судимость.

6. Работы Тимофеева-Ресовского продолжали выходить за рубежом и после его ареста НКГБ, а именно: по одной в 1946, 1947 и 1948 гг.

7. Великий ученый: Спор между этнологом Л.Н. Гумилевым и «генетиком» Н.В. Тимофеевым-Ресовским: «Лев приезжал в Обнинск к Тимофееву-Ресовскому, обсуждал тему статьи, разговаривал и спорил на темы, которые видны из публикуемого письма. Однако все оказалось сложнее. При выяснении отношения к понятию «этнос» Н.В. дал сталинское определение , повторив известный сталинский тезис о нациях, народах, на что Л.Н. никак не мог согласиться. По мнению генетика, нация должна быть определяема через общественные отношения, и Н.В. не мог до конца согласиться с концепцией пассионарности и природной определенности этого феномена. Вразумительного ответа на предмет пассионарности и пассионарной заряженности природы человека генетик и биолог не дал, сказав, что нужно все проверять.

8. Родственники: Братья: Борис был арестован в 1934 г., причина и дата его смерти неизвестны, 1 мая 1937 был арестован Владимир, расстрелян 28.02.1938, тогда же в 1937 г. был арестован Виктор, до 1939 г. он находился в ссылке…(все арестованы НКВД за антисоветскую деятельность) .

Е.А.Тимофеева (урожденная Фидлер). 1926 г.

Жена: Елена Александровна Тимофеева (а почему еще не Ресовская? ), урожденная Фидлер (отец: Фидлер Александр Александрович, мать Шульц Софья Егоровна) - немка?

9. Среди апологетов Тимофеева-Ресовского, почему-то мелькают в основном еврейские фамилии : Гранин (Герман), Блюменфельд, Волькенштейн , Рокитянский, Варшавский. Шноль, Саканян, Свердлов, Левина, Пиенис и др.

10. Из эпистолярного наследия :
«Институт исследования мозга, Н.В.Тимофеев-Ресовский. Берлин-Бух, 16.6.34. Линденбергер Вег Телефон: Е 6 Бух 8136.
Руководством VI-го Международного конгресса радиологов, который будет проходить в Цюрихе и Сан-Морице с 24-го до 31-го июля, я приглашен прочитать доклад о лучевой генетике. Расходы на поездку из-за особой дороговизны жизни в Швейцарии составили бы примерно 450 рейхсмарок. Возможно, что в моем распоряжении будут 100-200 рейхсмарок за литературные работы (представление текста доклада). Я мог бы осуществить эту поездку в том случае, если Главное управление предоставит мне еще 250-300 рейхсмарок. Прошу выделить мне на поездку вышеназванную сумму в 250-300 рейхсмарок.
Хайль Гитлер! Н.Тимофеев-Ресовский »

(MPG — Archiv . I . Abt ., 1 A , № 1581, Bl . 138. Подлинник. Машинопись на бланке. Подпись — автограф. Перевод с немецкого Я.Г.Рокитянского, http://www.ihst.ru/projects/sohist/document/rgn02vr.htm).

11. В итоге : Тимофеев-Ресовский с 1925 г. работал в Германии, в Институте мозга (Институт Кайзера Вильгельма: в 1925-29 гг. - научный сотрудник; в 1929-36 гг. зав. отделением генетики, в 1937-45 гг. глава самостоятельного отделения генетики института). В 1937 г., когда отношения между СССР и нацистской Германией резко обострились, советское посольство отказало ему в очередном продлении визы, что означало требование вернуться в СССР. Однако Тимофеев-Ресовский и его жена получили в Берлине германские паспорта для иностранцев и продолжили свою работу в институте. Согласно ряду свидетельских показаний и др. документам, Тимофеев-Ресовский лояльно относился к гитлеровскому режиму. Во время войны Германии с СССР отдел, который возглавлял Тимофеев-Ресовский, однозначно принимал участие в реализации военных программ нацистского режима, в том числе в изучении влияния радиационного излучения на организм человека. Согласно заключению радиобиологов, из материалов дела Тимофеева-Ресовского и из его публикаций 1942-43 гг. следует, что в лабораториях института производились опыты даже над людьми - им вводили в кровь смесь изотопов радия, в научных целях, для выяснения ряда медицинских и радиобиологических вопросов… Есть свидетельства, что руководство института, неоднократно предлагало Тимофееву-Ресовскому возглавить руководство программой стерилизации славян при помощи радиации. При приближении Советской Армии Тимофеев-Ресовский лично дал указание об уничтожении секретных документов, которые хранились в институте.

Разумеется, большая часть либерально-космополитической интеллигенции, яростно ненавидевшей Т.Д. Лысенко, использовала Тимофеева-Ресовского, для борьбы с ним.

После 1991 г., однако, представления о преступности и законности, равно как и о предательстве и героизме в РФ значительно изменились. И в июне 1992 г. Тимофеев-Ресовский, оставшийся в Германии во время крайнего обострения её отношений с Россией, работавший на военную машину Гитлера во время войны Третьего рейха против СССР, осуждённый за это в 1948 г. на 10 лет заключения, был реабилитирован «демократическими» властями как «жертва сталинских политических репрессий».

Дело Тимофеева-Ресовского, в 1930-х гг. по совету Н. Вавилова отказавшегося от возвращения в СССР и оставшегося в Германии, отчасти сходно с делом самого Вавилова. Тимофеев-Ресовский тоже был «генетиком», тоже был осуждён советским судом, тоже пользовался большими симпатиями «демократической интеллигенции», считавшей его «жертвой необоснованных политических репрессий». Правда, в отличие от Н.И. Вавилова, реабилитирован Тимофеев-Ресовский был только в 1992 г., после падения Советского Союза.

Вот он: житрожопый и гордый «зубр» советской биологической науки.

Личное: Физиономически, как человек - см. его многочисленные фотографии - выглядит отвратительно, на них он изображает из себя этакого мэтра… По воспоминаниям современников в повседневной жизни был груб, бестактен и заносчив, видимо сказывалась аура «гениальности и непогрешимости», созданная вокруг него проходимцами от науки бывшего СССР и биологии в частности. Откровенный конформист. Его вклад в науку - многочисленные публикации, описывающие результаты опытов и экспериментов с воздействием радиации на живые организмы, однако выдающимися открытиями науку не осеменил. Задним число ему придумали и приписали, якобы созданные им научные направления о «микроэволюции, феногенетике и биофизике»…

Наконец, Тимофеев-Ресовкий не посчитал нужным рассказать о том, почему он не покинул Германию после прихода Гитлера к власти, хотя у него была возможность уехать в другие европейские страны и даже в Америку. Над чем работал в Берлине в 1941-1945 гг., когда Германия вела войну против СССР? Видимо, было, что скрывать…

Использованы материалы сайтов.

(1900-1981) русский биолог, один из основоположников радиационной генетики

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский родился в Москве. По материнской линии он принадлежал к древней аристократической фамилии князей Всеволожских, настолько родовитой, что некоторые Всеволожские считали недостойным служить «худородным» Романовым, занимавшим царский престол. По отцовской линии Николай - потомственный донской казак.

Ему было 14 лет, когда началась Первая мировая война. С этого времени не только кончилось детство - кончилась нормальная жизнь.

Гимназист Николай Тимофеев-Ресовский, как и многие его сверстники, испытывая патриотическое воодушевление, рвался защищать Родину. Прибавив год, чтобы подойти по возрасту, в 1916 году он оказался на фронте. Но военные неудачи, кровь, грязь окопов, бесперспективность войны и приближение революции вызывали у Николая разочарование. По дороге с фронта под угрозой расстрела он оказался в банде украинских «зеленых», грабивших обозы немецких войск. Долгим и трудным было возвращение Николая в Москву.

Тимофеев-Ресовский поступил в Московский университет и учился у великих учителей Кольцова и Четверикова. Занятия прервались призывом студентов в Красную Армию - шла Гражданская война. И он стал красноармейцем - воевал против «белых». И снова университет. После его окончания в 1925 г. Николай Владимирович без колебания идет работать в институт Н. К. Кольцова.

В 30-х годах велись горячие споры вокруг генетических исследований, тон в них задавали физики. В классической генетике ген мыслился абстрактным и неделимым, и романтически настроенные физики захотели «расщепить» его, словно атом, докопаться до его сути.

Группа немецких физиков во главе с Максом Дельбрюком, интересовавшихся разделом генетики, пригласили Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского обучать физиков генетике, т. е. совместно изучать явления мутации.

Выдающийся биолог много ездил по разным странам и стал широко известен в мире своими работами по генетике и той науке, которую впоследствии стали называть молекулярной биологией. Он исходил из чрезвычайно ценного теоретического наследия, полученного им от его учителей Кольцова и Четверикова.

В 1933 г. в Германии к власти пришли фашисты, в СССР в это время развернулся «революционный» террор. Николай Владимирович с семьей оказался в труднейшей ситуации. Он рвался домой, но Николай Константинович Кольцов остановил его, передав: «Не возвращайся - погибнешь!»

В это время арестовывали и расстреливали многих ученых. Травили Николая Ивановича Вавилова , Н. К. Кольцова, убили Карпеченко, Левитского. В 1938 г. был расстрелян брат Николая Владимировича, Владимир Владимирович - инженер Путиловского завода. И Тимофеев-Ресовский остается в Германии с советским паспортом.

С началом Великой Отечественной войны генетика в Германии стала наукой, используемой нацистами для обоснования расового неравенства. Началось уничтожение евреев и военнопленных в лагерях смерти.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский продолжал заниматься научными исследованиями, «буйствовал» на научных семинарах и оставлял политику и общественную жизнь Германии за пределами своей активности. Но так не мог поступить его старший сын Дмитрий. Его детство и юность прошли в Германии, и, как это бывает с детьми на чужбине, он был страстным патриотом России. Талантливый и яркий студент, Дмитрий во время войны стал одним из организаторов подпольного Берлинского бюро компартии. Подпольщики организовывали саботаж на военных заводах и распространяли листовки об успехах Красной Армии в боях против фашистов.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский боялся за сына, но помогал печатать листовки у себя в лаборатории. Вскоре Дмитрий был арестован.

Отцу была предложена страшная сделка: цена освобождения сына - сотрудничество с фашистами. И он отказался. Дмитрий был переведен из тюрьмы в концлагерь Маутхаузен, откуда не вернулся.

В 1945 году ученый получил приглашение возглавить в СССР исследования по генетическим последствиям радиационных поражений - начиналась эра атомного оружия. Однако вскоре был «по ошибке» арестован, и след его затерялся в ГУЛАГе. Когда его разыскали, он был при смерти от голода. В больнице министерства госбезопасности его вылечили, и он, оставаясь заключенным, стал руководить секретным научным институтом на Урале. Тимофеев-Ресовский «вышел на поверхность», получил свободу (не будучи реабилитирован) лишь в 1955 году.

На урале, на биостанции в Миассове, ученый разрабатывал способы защиты от радиационных поражений, и особенно способы биологической очистки от радиоактивных загрязнений почвы, воды, воздуха. Николай Тимофеев-Ресовский продолжал и классические генетические исследования, в том числе на плодовой мушке дрозофиле.

Летом на семинары к Николаю Владимировичу съезжались биологи, физики, медики из разных городов. Это были первые школы по современной биологии и генетике в нашей стране после 1948 года. Вместе с женой Еленой Александровной и сотрудниками биостанции ученый проводил классический «дрозофильный» генетический практикум.

Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский сыграл выдающуюся роль в восстановлении истинной биологии в нашей стране и особую роль в становлении кафедры биофизики на физическом факультете МГУ. В конце 60-х годов ученый переезжает из Свердловска в Обнинск в надежде на широкое развертывание научной работы и потому, что это была бывшая Калужская губерния - родина предков, где на речке Ресе когда-то находилось имение Тимофеевых. Николай Владимирович и его жена не могли знать, что среди всех околомосковских областей страны именно Калужская отличалась наибольшим деспотизмом партийно-репрессивной власти. Именно эти власти стали преследовать ученого и добились его увольнения из созданной им лаборатории. Причина: «дурное» влияние на молодежь бывшего политарестанта. Гонения партийных властей лишили Тимофеевых-Ресовских возможности заниматься научной работой.

Но наступали новые времена. Влиятельный академик и директор закрытого Института медико-биологических проблем О. А. Газенко, преодолев сопротивление «органов», зачислил Николая Тимофеева-Ресовского в свой институт в качестве консультанта. А Московский горком ВЛКСМ организовал под руководством Николая Владимировича свои Летние школы по теоретической биологии.

Умер ученый на 81-м году жизни.

Имя Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского стало известно лишь после публикации в 1987 г. в «Новом мире» повести Даниила Гранина «Зубр». Повесть была переведена на многие языки, поэтому с личностью и научной деятельностью выдающегося ученого смогли познакомиться не только российские, но и зарубежные читатели.